На скамейке, недалеко от старого десятиэтажного дома, медленно превращающегося в развалины, сидела девушка с длинными малиновыми волосами, кончики которых едва виднелись из-под нежно-розовой вязаной шапки. Темно-коричневое пальто мягко обтекало тело, спадая с коленей, и развевалось по ветру, подобно парусу. Губы девушки едва шевелились, шепча о чем-то важном для нее. Точеные руки мраморной белизны вздрагивали на коленях, сжимая их в попытке согреться. Взгляд, спрятанный от чужих глаз под косой челкой, был устремлен на играющих в ближайшей песочнице детей.
В душе щемит, как будто грудь проткнули раскаленным кинжалом. Веселые детские голоса проникают вглубь сознания своими неумелыми интонациями, обжигающая боль пронзает плоть, поражая каждую клетку. Теперь голова…. Девушка отчаянно схватилась за голову, запутывая пальцы в волосы. Адская боль разрушает мозг. Виски начинают гореть от каждого прикосновения рук, словно высокое давление действует на них. И избавиться от этого мучения нельзя…. Оно само пройдет, по крайней мере, должно пройти.
Девушка выгинается и вновь складывается пополам. Терпеть уже нет сил. Малиновые пряди окончательно выбились из шапки, раскидываясь по плечам. Воздуха стремительно становится не хватать, и девушка безнадежно пытается схватиться за горло.
Изнутри слышен голос. Точно, это голос, отчетливый и резкий. Возможно, она его слышала ранее. Да, слышала. Он начинает хитро и верно расставлять свои ловушки.
- Люси…. Ты не такая, как они…. Они слабы, они жалки…. Они тебя ненавидят…. Они хотят тебя убить…. Люси, посмотри вокруг…. Видишь, дети не подходят к тебе? Они тебя боятся…. Они ведь люди, которые всю жизнь будут тебя презирать….
- Не надо, - девушка сжала зубы и зажмурилась, - сгинь! Я такой ж-же человек….
Но голос не собирался сдаваться. Главное сейчас подчинить ее разум себе. Он восторжествует и станет делать с другими все, что захочет….
- Люси! Помнишь, что случилось, когда ты нашла щенка?
Девушка опешила и ослабила мускулы лица. Вероятно, слова внутренней Люси задели ее за живое.
- И? – пугливо спросила она и перестала сопротивляться, - ч-что было тогда?
- Они убили его и заставили тебя на это смотреть…. И ты отомстила им….
Ветер отрезвляюще ударил по лицу. Люси стояла перед скамейкой, как вкопанная, и не могла ни пошевелиться, ни возразить, словно небо только что упало на землю.
- Эти людишки безобразны…. Они недостойны жить в этом мире, - продолжал подстрекать девушку ее внутренний голос, - Они желают тебе только смерти…. Они никогда не примут тебя…. Отдайся во власть своей природы – убей их!
Глаза диклониуса вспыхнули невероятной яростью. В воспоминаниях стали проявляться те самые ужасные моменты, которые Люси давно хотела похоронить и больше не поминать. Но они стали выбиваться наружу, заставляя сознание понимать, что они еще живы. Они еще действенны.
«Люди…. Они ведь действительно хотят меня убить только за то, что у меня есть рога. За то, что я не такая, как они. Они меня ненавидят и хотят сгноить. Но нет, этого не будет…. Я не позволю себя убить….»
Диклониус напрягла руки и взглянула на детей исподлобья. Как она их презирает за то, что они люди! Как она жаждет их крови! И векторы в такт гневу перестали быть чем-нибудь сдерживаемыми. Они медленно подвивались к маленькой песочнице, где играли отродья человека.
Облака…. Они смотрят на эту вакханалию, которую невозможно остановить. Пути назад нет. Душегубец всегда будет душегубцем, и даже гроб не исправит ее сущности. Проклятая убийца!
Кровяные сгустки окрасили мокрый песок в алый цвет. Обрубки плоти, некогда считавшиеся едиными телами, валялись за пределами отгородки, мешая идти. Багряные лужи грязной дождевой воды стекали в одно русло, впитываясь в землю.
Заброшенный двор. Здесь больше неслышен смех детей….